Даже в дозоре можешь не встретить врага это не если болит нога
Кадр из первой киносъёмки концертного выступления Владимира Высоцкого (январь 1967 год), где он исполнил песню “Парус”
Песня Высоцкого «Парус» приобрела небывалую популярность. Её текст наполнен образами, из-за чего Владимир Семёнович говорил, что это песня – состояние, песня беспокойства.
А у дельфина взрезано брюхо винтом.
Выстрела в спину не ожидает никто.
На батарее нету снарядов уже.
Надо быстрее на вираже.
⠀
Парус! Порвали парус!
Каюсь, каюсь, каюсь…
⠀
Даже в дозоре можешь не встретить врага.
Это не горе, если болит нога.
Петли дверные многим скрипят, многим поют:
– Кто вы такие? Вас здесь не ждут!
⠀
Но парус! Порвали парус!
Каюсь, каюсь, каюсь…
⠀
Многие лета – тем, кто поёт во сне.
Все части света могут гореть в огне,
Все континенты могут лежать на дне,
Только всё это не по мне.
⠀
Но парус! Порвали парус!
Каюсь, каюсь, каюсь…
⠀
(с) Владимир Высоцкий
Я тоже много думала о тех образах, которые в ней присутствуют, и сегодня хотела бы поделиться своими размышлениями по этому поводу. Конечно, стоит учитывать, что когда песня написана по наитию, как, например, в этом случае, то часто автор сам не до конца понимает её значения и с трудом может объяснить, о чём она. Потому мои «толкования» не говорят о том, что Владимир Высоцкий думал именно так о содержании своей песни. Это просто результат моего абстрактного мышления, в процессе которого возникло три основных направления по интерпретации песни: религиозное, политическое и военное. Начнём с религиозного.
Ихтис (в переводе с древне-греческого “рыба”) – монограмма имени Иисуса Христа – Ἰησοῦς Χριστός, Θεοῦ Υἱός, Σωτήρ (Иисус Христос Божий Сын Спаситель).
“А у дельфина взрезано брюхо винтом” – Песня “Парус” была написана в 1966 году. Как раз в это время вышел Указ Президиума ВС РСФСР “Об административной ответственности за нарушение законодательства о религиозных культах”, т.е. активная общественная деятельность религиозных объединений была официально запрещена. В связи с этим, в стране процветающего атеизма, образ дельфина в песне выглядит довольно символично. Этим он и привлёк моё внимание и навёл на ряд интересных мыслей.
Одним из первых символов последователей христианского учения была рыба. На древнегреческом слово “рыба” звучит как “ихтис”, что является монограммой имени Иисуса Христа. С кораблём в христианстве ассоциируется как Церковь в целом, так и каждый христианин в частности.
“Выстрела в спину не ожидает никто” – эта строка говорит о низком поступке, трусости и предательстве. Всё это и послужило причиной смерти Иисуса Христа. А в СССР, от страха перед влиянием религии на умы людей, ограничили свободу вероисповедания, тем самым обездвижив развитие Церкви.
“На батарее нету снарядов уже. Надо быстрее на вираже” – оказалось, что ей нечем защищаться, и остаётся только правильно вписаться в очередной резкий поворот судьбы, приспособиться к новым реалиям жизни.
Но, “Парус, порвали парус” – нет свободы, нет развития. Всё это предвещает гибель и потерю религиозной жизни общества, утрату веры в Бога.
“Даже в дозоре можешь не встретить врага. Это не горе, если болит нога” – в Церкви, главным образом, настраиваются на противостояние с антихристом, призывают верующих быть на чеку, не поддаваться лжи и обману, но люди не встретили того, к чьему приходу так готовились, и хорошо, что не встретили, т.к. церковный институт хромает, и сам содержит в себе немало пороков.
“Петли дверные многим скрипят, многим поют – Кто вы такие? Вас здесь не ждут!” – В итоге, в Советском Союзе атеистам были открыты все двери, они могли спокойно пропагандировать своё мировоззрение, в отличие от верующих в Бога людей, которым приходилось сталкиваться со всевозможными ограничениями со стороны властей и социальных институтов. Также, стоит вспомнить и о гонениях на христиан.
“Многие лета – тем, кто поёт во сне. Все части света могут гореть в огне, Все континенты могут лежать на дне, Только всё это не по мне” – общество, которое дошло до отрицания Бога, и множество людей словно во сне, в каком-то бреду, воспевают это новое мировоззрение, способно дойти и до самоуничтожения. Всё это принять автор песни не хочет, НО
“Но парус! Порвали парус! Каюсь, каюсь, каюсь…” – это лишение свободы вероисповедания, атеистическое мировоззрение, коснулось и повлияло на жизнь всех и каждого, и автор песни не исключение, остаётся только каяться в том, что подобное произошло в человеческом обществе.
Далее рассмотрим политический и военный мотивы, заключенные в песне “Парус”.
1-ый куплет
Дельфин – одно из самых умных животных на планете. Он направился к людям, но им не до него, т.к. они охвачены противостоянием, жестокой борьбой. В результате, это прекрасное создание было обречено на верную смерть. Этим всё сказано о человеческих ценностях. И кажется, что люди уже исчерпали в себе всю злобу, агрессию и ненависть, снаряды закончились, но нет, гонка и соперничество продолжаются несмотря ни на что.
2-ой куплет
Враги не всегда приходят оттуда, откуда мы ожидаем, и даже тогда, когда мы думаем, что готовы противостоять невзгодам, по факту оказывается, это не так. Многие творческие и по-настоящему талантливые люди обивали пороги государственных учреждений, чтобы получить разрешение на издательство своих работ, но никому они оказались не нужны, а некоторых отнесли в разряд запрещённых авторов. Владимир Высоцкий непосредственно испытал на себе все прелести советской цензуры и критики.
3-ий куплет
Несмотря на все препятствия, ограничения и сложности на жизненном пути, Владимир Семёнович петь во сне не собирался, т.е. исполнять что-то невнятное, бредовое, лишь бы не вызвать никаких подозрений у власти. Но парус, символизирующий вдохновение, творческую свободу, порван, а это говорит о том, что автора лишили возможности двигаться вперёд, продвигать свои произведения. Он боролся из-за всех сил, сделал всё, что мог, но “парус” уберечь не удалось, в чём автор с горечью раскаивается.
Кроме того, текст песни привёл меня к мысли о гонке вооружений между СССР и США в период холодной войны. “Даже в дозоре можешь не встретить врага” – эта строчка говорит о том, что если враг так и не появился, а на подготовку к встречи с ним было потрачено много сил и времени, то «это не горе», особенно когда общественно-политическая система явно хромает («если болит нога»). Руководители стран, наращивая военную мощь, создавая в сознании людей культ врага, будто во сне слабо отдают себе отчёт, к каким страшным последствиям всё это может привести.
Автор: Ирина Высоцкая
#философия #религия #песни #владимир высоцкий #ирина Высоцкая
Источник
Песни Владимира Семёновича Высоцкого о море и пиратах. Часть 1 >>
Песни Владимира Семёновича Высоцкого о море. Часть 3 >>
В. Высоцкий «Цунами».
Пословица звучит витиевато:
Не восхищайся прошлогодним небом,-
Не возвращайся – где был рай когда-то,
И брось дурить – иди туда, где не был!
Там что творит одна природа с нами!
Туда добраться трудно и молве.
Там каждый встречный – что ему цунами! –
Со штормами в душе и в голове!
Покой здесь, правда, ни за что не купишь –
Но ты вернешься, говорят ребята,
Наперекор пословице поступишь –
Придешь туда, где встретил их когда-то!
Здесь что творит одна природа с нами!
Сюда добраться трудно и молве.
Здесь иногда рождаются цунами
И рушат все в душе и в голове!
На море штиль, но в мире нет покоя –
Локатор ищет цель за облаками.
Тревога – если что-нибудь такое –
Или сигнал: внимание – цунами!
Я нынче поднимаю тост с друзьями!
Цунами – равнодушная волна.
Бывают беды пострашней цунами
И – радости сильнее, чем она!
***
В. Высоцкий «Всем делам моим на суше вопреки…».
Всем делам моим на суше вопреки
И назло моим заботам на земле
Вы меня возьмите в море, моряки,
Я все вахты отстою на корабле!
Когда я спотыкаюсь на стихах,
Когда не до размеров, не до рифм,
Тогда друзьям пою о моряках,
До белых пальцев стискивая гриф.
Так всем делам моим на суше вопреки,
Так назло моим заботам на земле
Вы за мной пришлите шлюпку, моряки,
Поднесите рюмку водки на весле!
Любая тварь по морю знай плывёт,
Под винт попасть не каждый норовит,
А здесь, на суше, встречный пешеход
Наступит, оттолкнёт — и убежит.
Так всем делам моим на суше вопреки,
Так назло моим заботам на земле
Вы меня возьмите в море, моряки,
Я все вахты отстою на корабле!
Известно вам — мир не на трёх китах,
А нам известно — он не на троих.
Вам вольничать нельзя в чужих портах,
А я забыл, как вольничать в своих.
Так всем делам моим на суше вопреки,
Так назло моим заботам на земле
Вы за мной пришлите шлюпку, моряки,
Поднесите кружку рома на весле!
***
В. Высоцкий «Песня Попугая».
Послушайте все – ого-го! эге-гей!-
Меня, Попугая – пирата морей!
Родился я в тыща каком-то году
В банано-лиановой чаще.
Мой папа был папа-пугай какаду,
Тогда еще не говорящий.
Но вскоре покинул я девственный лес,
Взял в плен меня страшный Фернандо Кортес, –
Он начал на бедного папу кричать,
А папа Фернанде не мог отвечать.
Не мог, не умел отвечать.
И чтоб отомстить – от зари до зари
Твердил я три слова, всего только три.
Упрямо себя заставлял – повтори:
«Карамба!» «Коррида!!» и «Черт побери!!!»
Послушайте все – ого-го! эге-гей!-
Рассказ попугая – пирата морей.
Нас шторм на обратной дороге настиг,
Мне было особенно трудно.
Английский фрегат под названием «бриг»
Взял на абордаж наше судно.
Был бой рукопашный три ночи, два дня,
И злые пираты пленили меня.
Так начал я плавать на разных судах,
В районе Экватора, в северных льдах.
На разных пиратских судах.
Давали мне кофе, какао, еду,
Чтоб я их приветствовал: «Хау ду ю ду!»
Но я повторял от зари до зари:
«Карамба!» «Коррида!» и «Черт побери!»
Послушайте все – ого-го! эге-гей!-
Меня, Попугая – пирата морей.
Лет сто я проплавал пиратом, и что ж?
Какой-то матросик пропащий
Продал меня в рабство за ломаный грош,
А я уже был говорящий.
Турецкий паша нож сломал пополам,
Когда я сказал ему: «Паша, салам!»
И просто кондрашка хватила пашу,
Когда он узнал, что еще я пишу,
Читаю, пишу и пляшу.
Я Индию видел, Иран и Ирак,
Я – индивидуум, не попка-дурак.
(Так думают только одни дикари.)
Карамба! Коррида! И черт побери!
***
В. Высоцкий «Штормит весь вечер, и пока…».
Штормит весь вечер, и, пока
Заплаты пенные латают
Разорванные швы песка,
Я наблюдаю свысока,
Как волны головы ломают.
И я сочувствую слегка
Погибшим им — издалека.
Я слышу хрип, и смертный стон,
И ярость, что не уцелели, —
Ещё бы: взять такой разгон,
Набраться сил, пробить заслон —
И голову сломать у цели!..
И я сочувствую слегка
Погибшим им — издалека.
Ах, гривы белые судьбы!
Пред смертью словно хорошея,
По зову боевой трубы
Взлетают волны на дыбы,
Ломают выгнутые шеи.
И мы сочувствуем слегка
Погибшим им — издалека.
А ветер снова в гребни бьёт
И гривы пенные ерошит.
Волна барьера не возьмёт —
Ей кто-то ноги подсечёт,
И рухнет взмыленная лошадь.
Мы посочувствуем слегка
Погибшей ей — издалека.
Придёт и мой черёд вослед —
Мне колют в спину, гонят к краю.
В душе — предчувствие как бред,
Что надломлю себе хребет
И тоже голову сломаю.
Мне посочувствуют слегка,
Погибшему, — издалека.
Так многие сидят в веках
На берегах — и наблюдают
Внимательно и зорко, как
Другие рядом на камнях
Хребты и головы ломают.
Они сочувствуют слегка
Погибшим, но — издалека.
Но в сумерках морского дна,
В глубинах тайных кашалотьих
Родится и взойдёт одна
Неимоверная волна,
На берег ринется она
И наблюдающих поглотит.
Я посочувствую слегка
Погибшим им — издалека.
В черновых и беловых автографах имелось несколько вариантов строк, которых нет в первом авторском исполнении:
Морской весёлый сатана
Повесит чёрный флаг на клотик, –
Тогда поднимется одна
Неимоверная волна
И наблюдающих поглотит
Рефрен здесь довольно печален: «Я просто умереть могу / На этом чистом берегу».
***
В. Высоцкий «Парус».
А у дельфина взрезано брюхо винтом!
Выстрела в спину не ожидает никто.
На батарее нету снарядов уже.
Надо быстрее на вираже!
Парус! Порвали, парус!
Каюсь! Каюсь! Каюсь!
Даже в дозоре можешь не встретить врага.
Это не горе – если болит нога.
Петли дверные многим скрипят, многим поют:
Кто вы такие? Вас здесь не ждут!
Парус! Порвали, парус!
Каюсь! Каюсь! Каюсь!
Многие лета – всем, кто поёт во сне!
Все части света могут лежать на дне,
Все континенты могут гореть в огне, –
Только всё это – не по мне!
Но парус! Порвали, парус!
Каюсь! Каюсь! Каюсь!
***
В. Высоцкий «Я теперь в дураках».
Я теперь в дураках – не уйти мне с земли –
Мне поставила суша капканы:
Не заметивши сходней, на берег сошли –
И навечно – мои капитаны.
И теперь в моих песнях сплошные нули,
В них все больше прорехи и раны:
Из своих кителей капитанских ушли,
Как из кожи, мои капитаны.
Мне теперь не выйти в море
И не встретить их в порту.
Ах, мой вечный санаторий –
Как оскомина во рту!
Капитаны мне скажут: Давай не скули!
Ну а я не скулю – волком вою:
Вы ж не просто с собой мои песни везли –
Вы везли мою душу с собою.
Вас встречали в порту толпы верных друзей,
И я с вами делил ваши лавры,-
Мне казалось, я тоже сходил с кораблей
В эти Токио, Гамбурги, Гавры…
Вам теперь не выйти в море,
Мне не встретить их в порту.
Ах, мой вечный санаторий –
Как оскомина во рту!
Я надеюсь, что море сильней площадей
И прочнее домов из бетона,
Море – лучший колдун, чем земной чародей,-
И я встречу вас из Лиссабона.
Я механиков вижу во сне, шкиперов –
Вижу я, что не бесятся с жира,-
Капитаны по сходням идут с танкеров,
С сухогрузов, да и с пассажиров…
Нет, я снова выйду в море
Или встречу их в порту,-
К черту вечный санаторий
И оскомину во рту!
***
В. Высоцкий «В день, когда мы, поддержкой земли заручась…».
В день, когда мы, поддержкой земли заручась,
По высокой воде, по солёной своей
Выйдем точно в назначенный час,
Море станет укачивать нас,
Словно мать непутёвых детей.
Волны будут работать — и в поте лица
Корабельные наши борта иссекут,
Торопливо машины начнут месяца
Составлять из ритмичных секунд.
А кругом — только водная гладь.
Благодать!
И на длинные мили кругом — ни души!..
Оттого морякам тяжело привыкать
Засыпать после качки в домашней тиши.
Наши будни — без праздников, без выходных,
В море нам и без отдыха хватит помех.
Мы подруг забываем своих:
Им — до нас, нам подчас не до них.
Да простят они нам этот грех!
Нет, неправда! Вздыхаем о них у кормы
И во сне имена повторяем тайком.
Здесь совсем не за юбкой гоняемся мы,
Не за счастьем, а за косяком.
А кругом — только водная гладь.
Благодать!
Ни заборов, ни стен — хоть паши,
хоть пляши!..
Оттого морякам тяжело привыкать
Засыпать после качки в уютной тиши.
Говорят, что плывём
мы за длинным рублём.
Кстати, длинных рублей просто так не добыть.
Но мы в море — за морем плывём,
И ещё — за единственным днём,
О котором потом не забыть.
И когда из другой, непохожей весны
Мы к родному причалу спешим прямиком,
Растворятся морские ворота страны
Перед каждым своим моряком.
Здесь кругом только водная гладь.
Благодать!
И вестей — никаких, сколько нам ни пиши…
Но потом морякам тяжело привыкать
Засыпать после качки в уютной тиши.
Всякий раз уплываем, с землёй обручась,
С этой самою верной невестой своей,
Но приходим в назначенный час,
Как бы там ни баюкало нас
Море — мать непутёвых детей.
Вот маяк нам забыл подморгнуть с высоты,
Только пялит глаза — ошалел, обалдел:
Он увидел, как траулер встал на винты,
Обороты врубив на предел.
А на пирсе стоять —
всё равно благодать,
И качаться на суше до крика души.
Нам, вернувшимся, не привыкать, привыкать
После громких штормов к долгожданной тиши!
***
В. Высоцкий «Всему на свете выходят сроки…».
Всему на свете выходят сроки,
А соль морская въедлива, как чёрт.
Два мрачных судна стояли в доке,
Стояли рядом — просто к борту борт.
Та, что поменьше, вбок кривила трубы
И пожимала баком и кормой:
“Какого типа этот тип? Какой он грубый!
Корявый, ржавый — просто никакой!”
В упор не видели
друг друга
оба судна
И ненавидели
друг друга
обоюдно.
Он в аварийном был состоянье,
Но и она не новая отнюдь,
Так что увидишь на расстоянье —
С испуга можно взять и затонуть.
Тот, что побольше, мёрз от отвращенья,
Хоть был железный малый, с крепким дном,
Все двадцать тысяч водоизмещенья
От возмущенья содрогались в нём!
И так обидели
друг друга
оба судна,
Что ненавидели
друг друга
обоюдно.
Прошли недели: их подлатали,
По ржавым швам шпаклёвщики прошли,
И ватерлинией вдоль талии
Перевязали корабли,
И медь надраили, и краску наложили,
Пар развели, в салонах свет зажгли —
И палубы и плечи распрямили
К концу ремонта эти корабли.
И в гладкий борт узрели
оба судна,
Что так похорошели
обоюдно.
Тот, что побольше, той, что поменьше,
Сказал, вздохнув: “Мы оба не правы!
Я никогда не видел женщин
И кораблей прекраснее чем вы!”
Та, что поменьше, в том же состоянье
Шепнула, что и он неотразим.
“Большое видится, — говорит, — на расстоянье,
Но лучше, если всё-таки — вблизи”.
Кругом конструкции толпились,
было людно,
И оба судна объяснились
обоюдно!
Хотя какой-то портовый дока
Их приписал не в тот же самый порт,
Два корабля так и ушли из дока,
Как и стояли, — вместе, к борту борт.
До горизонта шли в молчанье рядом,
Не подчиняясь ни теченьям, ни рулям.
Махала ласково ремонтная бригада
Двум не желающим расстаться кораблям.
Что с ними? Может быть, взбесились
оба судна?
А может, попросту влюбились —
обоюдно.
***
В. Высоцкий «Спасите наши души».
Уходим под воду
В нейтральной воде.
Мы можем по году
Плевать на погоду,
А если накроют –
Локаторы взвоют
О нашей беде:
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
И рвутся аорты,
Но наверх — не сметь!
Там слева по борту,
Там справа по борту,
Там прямо по ходу
Мешает проходу
Рогатая смерть!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
Но здесь мы на воле –
Ведь это наш мир!
Свихнулись мы, что ли –
Всплывать в минном поле?!
— А ну, без истерик!
Мы врежемся в берег!-
Сказал командир.
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
Всплывем на рассвете –
Приказ есть приказ.
Погибнуть в отсвете –
Уж лучше при свете!
Наш путь не отмечен.
Нам нечем… Нам нечем!..
Но помните нас!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
Вот вышли наверх мы,
Но выхода нет!
Ход полный на верфи,
Натянуты нервы.
Конец всем печалям,
Концам и началам –
Мы рвемся к причалам
Заместо торпед!
Спасите наши души!
Мы бредим от удушья.
Спасите наши души,
Спешите к нам!
Услышьте нас на суше –
Наш SOS все глуше, глуше,
И ужас режет души
напополам!
***
В. Высоцкий «Человек за бортом».
Был шторм. Канаты рвали кожу с рук,
И якорная цепь визжала чертом.
Пел ветер песню дьявола, и вдруг
Раздался голос: – Человек за бортом!
И сразу: Полный назад! Стоп машина!
Живо спасти и согреть!
Внутрь ему, если мужчина,
Если же нет – растереть!
Я пожалел, что обречен шагать
По суше,- значит, мне не ждать подмоги.
Никто меня не бросится спасать
И не объявит шлюпочной тревоги.
А скажут: – Полный вперед! Ветер в спину!
Будем в порту по часам.
Так ему, сукину сыну,
Пусть выбирается сам!
И мой корабль от меня уйдет.
На нем, должно быть, люди выше сортом.
Впередсмотрящий смотрит лишь вперед,
Ему плевать, что человек за бортом!
Я вижу: мимо суда проплывают,
Ждет их приветливый порт.
Мало ли кто выпадает
С главной дороги за борт.
Пусть в море меня вынесет, а там –
Шторм девять баллов новыми деньгами!
За мною спустит шлюпку капитан,
И обрету я почву под ногами.
Они зацепят меня за одежду,
Значит, падать одетому – плюс!
В шлюпочный борт, как в надежду,
Мертвою хваткой вцеплюсь.
Здесь с бака можно плюнуть за корму.
Узлов немного – месяц на Гавану,
Но я хочу на палубу – к нему,
К вернувшему мне землю капитану!
Правда, с качкой у них – перебор там,
В штормы от вахт не вздохнуть,
Но человеку за бортом
Здесь не дадут утонуть!
Я на борту, курс прежний, прежний путь.
Мне тянут руки, души, папиросы.
И я уверен, если что-нибудь,-
Мне бросят круг спасательный матросы.
Давайте ж полный вперед, что нам льдина!
Я теперь ваш, моряки!
Режь меня, сукина сына,
И разрывай на куски!
Когда пустым захлопнется капкан
И на земле забудутся потери,
Мне самый лучший в мире капитан
Опустит трап, и я сойду на берег.
Я затею такой разговор там
И научу кой-кого,
Как человека за бортом
Не оставлять одного.
***
В. Высоцкий «Жили-были на море…».
Жили-были на море –
Это значит плавали,
Курс держали правильный, слушались руля.
Заходили в гавани –
Слева ли, справа ли –
Два красивых лайнера, судна, корабля:
Белоснежнотелая,
Словно лебедь белая,
В сказочно-классическом плане, –
И другой – он в тропики
Плавал в черном смокинге –
Лорд – трансатлантический лайнер.
Ах, если б ему в голову пришло,
Что в каждый порт уже давно влюбленно,
Спешит к нему под черное крыло
Стремительная белая мадонна!
Слезы льет горючие
В ценное горючее
И всегда надеется в тайне,
Что, быть может, в Африку
Не уйдет по графику
Этот недогадливый лайнер.
Ах, если б ему в голову взбрело,
Что в каждый порт уже давно влюбленно
Прийти к нему под черное крыло
Опаздывает белая мадонна!
Кораблям и поздняя
Не к лицу коррозия,
Не к лицу морщины вдоль белоснежных крыл,
И подтеки синие
Возле ватерлинии,
И когда на смокинге левый борт подгнил.
Горевал без памяти
В доке, в тихой заводи,
Зол и раздосадован крайне,
Ржавый и взъерошенный
И командой брошенный,
В гордом одиночестве лайнер.
А ей невероятно повезло:
Под танго музыкального салона
Пришла к нему под черное крыло –
И встала рядом белая мадонна!
***
Песни Владимира Семёновича Высоцкого о море и пиратах. Часть 1 >>
Песни Владимира Семёновича Высоцкого о море. Часть 3 >>
Источник